От сердца к делу Сергея. Этот день должен был стать историческим: впер- вые за всю историю Европейского парламента было намечено пу- бличное голосование в отношении лиц, подпадающих под действие санкций Магнитского в Европе. Во второй половине дня первого апреля 2014 года мы сели на по- езд «Евростар» Лондон—Брюссель. Как только мы вынырнули из Ев- ротоннеля в Кале, мне позвонил один из служащих Европарламента: — Билл, председатель парламента только что получил письмо от крупной американской юридической фирмы, действующей от лица нескольких россиян, упомянутых в списке и подпадающих под санкции. Они угрожают обратиться в суд, если голосование не от- менят, заявляя, что парламент нарушает их права. — Что? Да они сами нарушают все права! Это немыслимо! — Согласен, но до десяти утра завтрашнего дня председателю парламента необходимо представить экспертно-правовое заклю- чение по этому вопросу, иначе голосование может не состояться. Было уже шесть часов вечера, и я не представлял, как найти опытного юриста, который согласится бросить все и за ночь соста- вить убедительное заключение. Я уже был готов опустить руки, но тут мой взгляд упал на Ни- киту. Мальчишка прильнул к окну и во все глаза смотрел на про- носившиеся мимо французские пейзажи. Как же он в этот момент был похож на Сергея! — Дайте мне немного времени, — ответил я. Я вышел в тамбур, где за семь лет до этого сидели мы с Ива- ном, узнав про обыски в наших московских офисах. Я начал зво- нить разным знакомым и оставлять сообщения, но по прошествии часа и тринадцати сделанных звонков не продвинулся ни на йоту. Придя в отчаяние, я стал обдумывать, как объяснить предстоящее Наташе и сыну Сергея. Но тут раздался звонок из Лондона. Это был Джеффри Роберт- сон — адвокат Ее Величества, которому я оставил сообщение о по- мощи. Среди юристов-правозащитников ему не было равных. В Ве- ликобритании он с самого начала был одним из самых искренних и горячих сторонников международной версии закона Магнитского. Я второпях объяснил ему ситуацию, все время опасаясь, что связь вот-вот прервется. К счастью, этого не произошло. В конце разговора он спросил: 393