Шестнадцатое ноября 2009 года Елене прослушать запись. Мы до утра просидели в кровати без сна, думая о самых мрачных сценариях. На рассвете я обзвонил всех ребят из нашей команды. Все были в порядке. Единственный, кому я не мог позвонить, был Сергей. В понедельник, шестнадцатого ноября 2009 года, адвокат Сер- гея Дмитрий Харитонов отправился к нему в Бутырку. Однако слу- жащие следственного изолятора не привели Сергея — он «не может покинуть камеру по состоянию здоровья». Дмитрий попросил по- казать ему медицинское заключение, но они не предоставили его, сообщив, что бумага находится у следователя Сильченко. Дмитрий позвонил Сильченко и попросил копию заключения о состоянии здоровья Сергея, но и Сильченко сказал, что медицинское заклю- чение является «внутренним делом следствия», и наотрез отказал- ся сообщать какие бы то ни было подробности. Они намеренно давали адвокату уклончивые ответы. На са- мом деле Сергею не просто «нездоровилось». За время заклю- чения у него развились панкреатит, камни в желчном пузыре и холецистит. Несколько месяцев без лечения закончились тем, что организм сдал, у Сергея началось серьезное обострение. До этого начальство Бутырки отказывало Сергею в многочислен- ных просьбах о медицинской помощи, но в тот день направило его с конвоем в больницу «Матросской тишины» для неотлож- ной госпитализации. По прибытии в СИЗО его отвели не в больничное отделение, а в изоляционную камеру, где приковали наручниками к кушетке. Там его навестило восемь конвоиров и оперативников. Сергей тре- бовал, чтобы были срочно вызваны его адвокат и прокурор, и кри- чал: «Меня кинули сюда потому, что я раскрыл, как чиновники и сотрудники органов украли пять миллиардов четыреста миллио- нов рублей». Но спецотряд пришел не для того, чтобы помочь ему. Их цель заключалась в другом — и именно для этого они прихва- тили с собой резиновые дубинки. Спустя один час и восемнадцать минут допущенный в след- ственный изолятор гражданский врач обнаружил мертвое тело Сергея Магнитского на полу камеры. Жена Сергея больше никогда не услышит его голос, мать ни- когда не увидит его мягкую улыбку, а дети не почувствуют тепло отцовских рук. 291