Глава 20 — Так. Но прежде всего, кто он такой? — Не знаю, настоящего имени он не назвал. Предложил назы- вать его Асланом. Он точно на госслужбе. Возможно, в ФСБ. — Почему мы должны верить человеку, который отказывается назвать себя? — скептично заметил я. — Потому что ему известно буквально все, Билл. Он знал о на- ших попытках получить помощь от Грефа, Вьюгина, Шувалова, Приходько. У него с собой была справка с деталями твоего задер- жания в аэропорту, копия письма от Брентона. Одним словом, все. Мне было не по себе. У меня по спине пробежал холодок. — А что именно он сказал? — Дело на контроле в ФСБ, и отказ в выдаче тебе визы — толь- ко начало. — Только начало?! — Да. Также сообщил, что ФСБ заинтересовано в том, чтобы — цитирую — «отобрать у фонда Hermitage все активы». — Черт... — Дальше — хуже: речь не только о фонде. Речь о нас. Обо мне. Похоже, ФСБ следит за мной и, по его словам, собирается меня арестовать. Вадим проговорил это спокойным тоном, будто дело касалось не его лично, а кого-то другого. Я резко встал, повалив стул. — Ты ему веришь? — Не знаю, но все звучит весьма правдоподобно. — Зачем этому Аслану сообщать нам об их намерениях? — Он утверждает, что среди различных департаментов внутри правительственных структур идет война, и его группа столкнулась с той, что давит на нас. Я не знал, правда ли это или нас пытаются «развести», но был уверен в одном: Вадиму необходимо покинуть Россию. — Послушай, будет лучше, если ты как можно скорее приедешь сюда. Если хоть часть сказанного правда, нельзя рисковать и ждать, пока тебя арестуют. — Стоп, стоп, Билл. Давай не будем впадать в крайности. — Ты шутишь? Немедленно уезжай! Ты же в России, а там толь- ко крайности и существуют. 194