«Адвокатов, оружия и денег» Выражаясь «по понятиям», это было признание в умышленной «разводке», причем публичное. На той же неделе Кристиа сдала в номер подробную статью. Новость тут же подхватили другие издания — «Рейтер», «Блумберг», «Уолл-стрит Джорнал» и московская англоязычная газета «Москоу Таймс». В последующие несколько недель в финансовых кругах, причастных к российскому рынку, активно обсуждали размывание нашей доли в «Сиданко». Другая популярная тема — сколько я про- тяну в сложившихся обстоятельствах. Я предполагал, что теперь-то Потанин пойдет на попятную: от- менит новую эмиссию или включит нас в число акционеров, ко- торые могут в ней участвовать. Однако признать неудачу и пере- вернуть страницу он не захотел и дальше упорствовал: вместе с Борисом Джорданом они провели ряд пресс-конференций и встреч, на которых оправдывали свои действия и пытались убедить всех в своей правоте. Но это лишь дало обратный эффект: все только и говорили об этой истории. Головная боль заключалась в том, что я открыто выступил про- тив олигарха, а это в России было чревато летальным исходом. Во- ображение живо рисовало различные способы расправы: бомба, подложенная в машину, пуля снайпера, яд... Я чувствовал себя в безопасности только во время визитов в Лондон. Положение усугублялось тем, что не так давно произошел похо- жий случай. Американец Пол Тейтум, живший в Москве с 1985 года, на каком-то этапе не поделил со своим российским партнером мо- сковскую гостиницу «Рэдиссон-Славянская». В ходе конфликта он опубликовал в местной газете статью на целую страницу, где обви- нил партнера в шантаже, что не так уж сильно отличалось от моего обращения в прессу в борьбе с Потаниным. Вскоре после этой пу- бликации, третьего ноября 1996 года, Тейтума расстреляли в упор в подземном переходе у этой самой гостиницы. Бронежилет ему не помог. К ответственности за его убийство никто не привлечен и поныне. В том, что я мог стать следующим Полом Тейтумом, не было преувеличения. Естественно, я принял меры предосторожности, да и пятнад- цать телохранителей, которых выделил Сафра, внушали доверие. В течение всего конфликта, куда бы я ни ехал по Москве, меня со- провождал конвой из четырех автомобилей — по одному с каждой 143