«Большая восьмерка» зовал акций на миллиарды долларов, по-прежнему без утечек. Бла- годаря виртуозному исполнению его крохотный, никому не извест- ный отдел превратился в значительного игрока биржевого рынка. Но самое важное — фонд Hermitage забрал из России все свои ин- вестиции так, что враги об этом не прознали. Обеспечив безопасность своим людям и сохранность финансам, мы устранили главные рычаги, которые российское правительство могло употребить нам во вред. Что бы они ни придумали дальше, перспективы уже не казались нам такими мрачными. Когда эта часть плана осталась позади, я почувствовал себя лучше, но совсем иная картина складывалась в отношениях с инве- сторами. Большинство доверяло средства фонду Hermitage, потому что я был в Москве. Мое присутствие в России они отождествля- ли с интересными инвестиционными идеями и знали, что их сред- ства будут защищены, пойди что-то не так. И вот, с их точки зре- ния, я вдруг утратил возможность заниматься и первым, и вторым. На это обратил мое внимание Жан Каруби — мой первый инве- стор из далекого 1996 года. Жан всегда чутко понимал рыночную конъюнктуру и за прошедшие годы стал моим близким и доверен- ным лицом в подобных вопросах. Когда семнадцатого марта агент- ство «Рейтер» вышло с «сенсацией» про мою историю с визой, Жан сразу же позвонил и непривычным, весьма озабоченным тоном про- изнес: «Билл, у нас с тобой было много инвестиционных удач, но сейчас, когда ты впал в немилость российского правительства, мне трудно найти причину, почему мне стоит держать деньги в фонде». Услышать такое от давнего и преданного сторонника было тя- желым ударом, но Жан был прав. Меньше всего мне в тот момент хотелось убеждать его оставить деньги в фонде и потом удостове- риться, что мои отношения с российской властью пошли под от- кос. Единственным разумным решением с его стороны было за- брать то, что ему заработал фонд. В последующие дни у меня состоялись подобные разговоры со многими другими инвесторами, которые пришли к тем же вы- водам. Я знал, что теперь будет: заявки на выход из фонда и вы- платы инвесторам причитающихся им средств, причем в огром- ном количестве. Ближайшей датой, когда инвесторы могли изъять средства из фонда, было двадцать шестое мая. За восемь недель до этого они 201